Блог. Евгений Ройзман: «Ухабака»

У нас в Мироново жил парень, Аркашка звали. Его призвали в 1943-м. Тогда семнадцатилетних брали. Ехал на фронт, боялся до трясучки, что убьют. Попал в разведку. А он дерзкий был, деревенские его называли «ухабака» типа, безбашенный. Его посылали за языками. Как добыл первого, так и страх прошел. А всего приволок в одиночку 17 (семнадцать!) немцев. Были награды. Ранен был. Все уважали.

Закончилась война, отправили дослуживать в Туркестанский в/о. Он познакомился с русской девчонкой в Ташкенте. Влюбился. А потом с ее братом украл мешок муки. Его арестовали и судили трибуналом. Лишили всех наград, дали срок и отправили в Сибирь. А девчонка та поехала к его матери в Мироново, сказалась женой и стала с ней жить. А он в лагере затосковал. А потом, в мае, снял часового, в одиночку разоружил конвой, запер на вахте и бежал. Два месяца шел лесами до деревни. И еще три дня сидел на том берегу, за избой наблюдал. А его уже искали. По его душу приезжала милиция из района. Ничего толком не объясняли и по деревне шепоток пошел, что он дезертир…

Иллюстрация: pixabay.com

Потом он пробрался в избу, мать и девчонка и рады, и горе, и что делать — не знают! Сидел он в подполе днем. Над подполом кровать стояла. Ночью выбирался. Людей сторонились, таились очень, девчонка даже курить выучилась, чтоб дух табачный не выдал беглеца. Он иногда ночью переплывал реку и уходил в лес, и однажды плыл обратно с дровами через Реж, и соседка увидела и донесла. Приехали милиция с солдатами, достали из подпола, а там полон двор соседей набился и люди говорили: Аркашку поймали, под кроватью хоронился…. Мать с женой глаз на люди не казали, стыд какой и горе, а его отправили в Сибирь этапом.

И вдруг, через некоторое время объявляют амнистию и он под нее попадает!!! И возвращается в деревню. Ох, как непросто ему было жить! Все знали, что он дезертир. Он и парень то хороший и работяга, а все мужики в деревне воевавшие, и руки ему не подают. А как праздник какой, соберутся мужики пировать, он бывало подойдет робко, а ему твердо — ты, мил друг, в сторонке постой. Он говорит, мужики, да как же так?!.. А ему в ответ, мол, вся деревня видела, как тебя с под кровати доставали! И не подпускали к общему столу.

Особенно Шакир лютовал. Как увидит, еще и вслед обидные слова кричал. А у Аркашки уж трое детей, и невмоготу ему так жить и не докажешь никому ничего. Он писал, конечно, везде, просил вернуть награды, но бесполезно все. Да он бы и объяснил все деревенским, да только слушать никто не хочет. Да и кто будет слушать? Которые воевавшие — тем все давно понятно, а у которых с войны не вернулись, к тем и не сунешься. Так и жил.

И вдруг, ему уж под семьдесят было, в 1994 году вызывают его в сельсовет, приходите Аркадий Егорович! А там военком из района, начальство, журналисты — орден вручать приехали, оказывается его представили еще в 44-ом, да потерялись наградные списки! А тут нашли все, приехали, вот прямо там и привинтили, на заношенный пиджак!

А он стойкий был, а тут не выдержал и заплакал, и ушел, и так шел через всю деревню с новым орденом и в слезах. Люди шептались, конечно. А потом, уже в двухтысячных, они во всей деревне с Шакиром, из воевавших-то, двое только в живых остались. В наших краях мужики-то не сколь долго живут. Болели уж оба. Навещали друг друга. Потом уж, перед смертью, Шакир просил прощенья у него. Простил, конечно.

Источник